КЕМБРИДЖ (США) – Начавшаяся в 1990-е эпоха гиперглобализации сегодня общепризнанно считается завершённой. Пандемия Covid-19 и война России против Украины отодвинули мировые рынки на вторые роли, в лучшем случае вспомогательные; они уступают по важности национальным задачам, особенно в сфере здравоохранения и национальной безопасности. Впрочем, все эти разговоры о деглобализации не должны ослеплять нас: не исключено, что нынешний кризис создаст улучшенную форму глобализации.
На самом деле отступление гиперглобализации началось после мирового финансового кризиса 2007-2008 годов. С 2007 года доля торговли в мировом ВВП снижается, поскольку соотношение экспорта к ВВП в Китае резко упало – на целых 16 процентных пунктов. Перестали разрастаться глобальные производственные цепочки. Объёмы международных потоков капитала так и не вернулись к рекордным высотам, достигнутым до 2007 года. В развитых странах откровенно враждебные глобализации политики-популисты значительно увеличили своё влияние.
Гипреглобализация развалилась под грузом своих многочисленных противоречий. Во-первых, существовало противоречие между пользой специализации и пользой диверсификации. Принцип сравнительного преимущества гласил, что государства должны специализироваться на том, что у них хорошо получается производить сейчас. Однако в науке о развитии уже давно высказывается идея, что правительствам, наоборот, нужно подталкивать национальную экономику к производству продукции, выпускаемой в богатых странах. Результатом этого противоречия стал конфликт между интервенционистской политикой экономически наиболее успешных стран (прежде всего, Китая) и «либеральными» принципами, лежащими в основе мировой торговой системы.
КЕМБРИДЖ (США) – Начавшаяся в 1990-е эпоха гиперглобализации сегодня общепризнанно считается завершённой. Пандемия Covid-19 и война России против Украины отодвинули мировые рынки на вторые роли, в лучшем случае вспомогательные; они уступают по важности национальным задачам, особенно в сфере здравоохранения и национальной безопасности. Впрочем, все эти разговоры о деглобализации не должны ослеплять нас: не исключено, что нынешний кризис создаст улучшенную форму глобализации.
На самом деле отступление гиперглобализации началось после мирового финансового кризиса 2007-2008 годов. С 2007 года доля торговли в мировом ВВП снижается, поскольку соотношение экспорта к ВВП в Китае резко упало – на целых 16 процентных пунктов. Перестали разрастаться глобальные производственные цепочки. Объёмы международных потоков капитала так и не вернулись к рекордным высотам, достигнутым до 2007 года. В развитых странах откровенно враждебные глобализации политики-популисты значительно увеличили своё влияние.
Гипреглобализация развалилась под грузом своих многочисленных противоречий. Во-первых, существовало противоречие между пользой специализации и пользой диверсификации. Принцип сравнительного преимущества гласил, что государства должны специализироваться на том, что у них хорошо получается производить сейчас. Однако в науке о развитии уже давно высказывается идея, что правительствам, наоборот, нужно подталкивать национальную экономику к производству продукции, выпускаемой в богатых странах. Результатом этого противоречия стал конфликт между интервенционистской политикой экономически наиболее успешных стран (прежде всего, Китая) и «либеральными» принципами, лежащими в основе мировой торговой системы.