НЬЮ-ЙОРК. Ключ к борьбе с антропогенным изменением климата заключается в переходе к таким типам производства электроэнергии, в результате которых, в отличие от сжигания нефти, природного газа и каменного угля, выбросы углекислого газа (главного «парникового» газа, ответственного за глобальное потепление) станут либо незначительными, либо исчезнут вовсе. Производство электроэнергии с низкими объёмами выбросов углекислого газа может быть основано на солнечной, ядерной и ветряной энергии, или же на использовании электростанций на твёрдом топливе, захватывающих выбросы CO2 и хранящих его.
Политическая проблема проста. Каменный уголь является более дешёвым и лёгким в использовании источником энергии, чем альтернативные источники. Он дешёвый, потому что его запасы изобильны. Его легче использовать, чем энергию ветра или солнца, потому что с его помощью можно вырабатывать электроэнергию круглые сутки, вне зависимости от погодных условий.
Чтобы спасти планету, необходимо побудить поставщиков электроэнергии использовать источники энергии с низкими выбросами углекислого газа, несмотря на низкую стоимость и простоту использования каменного угля. Очевидный способ – обложить использование каменного угля налогом или обязать электростанции получать разрешения на использование каменного угля и сделать налог или стоимость разрешения достаточно высокими, чтобы побудить переход к альтернативным источникам энергии с низкими выбросами углекислого газа.
Предположим, что производство электроэнергии с помощью каменного угля стоит 0,06 доллара за киловатт-час, в то время как солнечная электроэнергия стоит 0,16 доллара/киловатт-час. Налог на угольную электроэнергию должен будет составлять 0,10 доллара/киловатт-час. В данном случае потребители будут платить 0,16 доллара/киловатт-час либо за угольную, либо за солнечную энергию. Тогда электростанции перейдут на солнечную электроэнергию с низкими выбросами углекислого газа. Однако в данном случае в результате перехода плата за электроэнергию увеличится более чем в два раза.
Политики не горят желанием ввести подобный налог, опасаясь неблагоприятной политической реакции. Годами это мешает движению в сторону экономики с низкими выбросами углекислого газа в США. Однако несколько европейских стран успешно ввели идею льготного тарифа, являющуюся ключом к политически приемлемому долговременному решению.
Вместо обложения налогом источника энергии с высокими выбросами углекислого газа, льготный тариф субсидирует источник энергии с низкими выбросами углекислого газа. В нашем примере государство должно выплачивать субсидию 0,10 доллара/киловатт-час солнечной электростанции, чтобы устранить разницу между потребительской ценой в 0,06 доллара и стоимостью производства в 0,16 доллара. Потребительская цена остаётся неизменной, но государство должно каким-то образом оплачивать данную субсидию.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Вот ещё один способ. Предположим, что мы обложим налогом существующие угольные электростанции, чтобы оплатить субсидии солнечным электростанциям, а затем постепенно будем повышать плату для потребителей по мере появления всё новых и новых солнечных электростанций. Сумма, взимаемая с потребителей, постепенно повысится с 0,06 доллара/киловатт-час до полной стоимости 0,16 доллара/киловатт-час, но только в течение всего периода перехода на электростанции нового типа – скажем, в течение 40 лет (что равно сроку эксплуатации новейших современных угольных электростанций).
Допустим, по состоянию на 2010 г. вся система электроэнергии основана на сжигании каменного угля, а плата за электроэнергию для потребителей составляет 0,06 доллара/киловатт-час. Предположим, что к 2014 г. достигнуто 10% 40-летнего перехода к использованию солнечной энергии. Плата для потребителей выросла на 10% разницы между 0,06 и 0,16 доллара, достигнув 0,07 доллара/киловатт-час.
Затем налог на уголь в 2014 г. устанавливается на уровне 0,01 доллара/киловатт-час, чего как раз достаточно для оплаты требуемой субсидии на солнечную энергию в размере 0,09 доллара/киловатт-час. Производители солнечной электроэнергии полностью покроют свои расходы в 0,16 доллара/киловатт-час, поскольку продают электроэнергию потребителям за 0,07 доллара/киловатт-час и получают субсидию в размере 0,09 доллара/киловатт-час. Небольшой налог на уголь способен поддерживать крупную субсидию на производство электричества с помощью солнечной энергии.
Далее предположим, что к 2030 г. переход к экономике с низкими выбросами углекислого газа завершён наполовину. Плата для потребителей за электроэнергию теперь достигла 0,11 доллара, т.е. ровно половины от 0,06 до 0,16 доллара. Налог на уголь теперь достиг 0,05 доллара/киловатт-час, чего как раз достаточно для покрытия субсидии на производство солнечной электроэнергии в размере 0,05 доллара/киловатт-час. Опять же, производители электроэнергии на основе солнечной энергии полностью покрывают свои расходы, поскольку субсидия в размере 0,05 доллара/киловатт-час устраняет разрыв между платой для потребителей (0,11 доллара/киловатт-час) и расходами производителя (0,16 доллара/киловатт-час).
Предположим, наконец, что к 2050 г. всё производство электроэнергии перешло на источники с низким выбросом углекислого газа. Плата для потребителей, в итоге, достигает 0,16 доллара/киловатт-час, чего достаточно для покрытия всей стоимости производства солнечной электроэнергии без дальнейших субсидий.
Данный подход позволяет постепенно повышать плату для потребителей и создаёт веские, непосредственные стимулы для перехода на солнечную электроэнергию. К тому же, госбюджет будет каждый год сбалансирован, поскольку налог на уголь будет покрывать субсидию на солнечную электроэнергетику.
У действительной трансформации в будущие годы будет одно значительное преимущество по сравнению с данным примером. Сегодняшние солнечные электростанции могут быть на 0,10 доллара/киловатт-час дороже по сравнению с угольными, но подобные электростанции будут гораздо менее затратными в будущем благодаря совершенствованию технологий. Таким образом, величина субсидий, требуемая через лет десять-двадцать, будет ниже сегодняшней.
Энергетические споры в США, Австралии и других странах пока что сосредоточены на введении громоздкой системы торговли квотами. Каждый крупный потребитель ископаемого топлива будет должен приобретать разрешения на выбросы CO2, и данные разрешения будут продаваться на специализированных рынках. Рыночная стоимость разрешений будет эквивалентна уплате налога на выбросы CO2.
К сожалению, системы торговли квотами трудно регулировать, и они не дают чётких сигналов о будущей стоимости разрешений. Европа ввела подобную систему, но в других частях мира от неё постоянно отказываются. Вообще, крупнейший успех Европы в пропаганде энергетики с низким выбросом углекислого газа заключается, скорее, в её льготных тарифах и в налогах на уголь в некоторых странах, чем во введении системы торговли квотами.
Настало время для США, Китая, Индии и других крупных экономик заявить о том, каким образом они будут обеспечивать свой собственный переход к экономике с низким выбросом углекислого газа. Небольшой, постепенно увеличивающийся налог на выбросы углекислого газа, обеспечивающий систему льготных тарифов, может завоевать в США политическую поддержку. Он также поможет добиться согласия между крупнейшими экономиками, основанными на угольной электроэнергии, в том числе между Китаем и Индией.
Эффективные долговременные способы борьбы с антропогенным изменением климата, которые являются политически приемлемыми и выполнимыми, действительно существуют. Пришло время воплотить их в жизнь.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The European Union’s cumbersome and narrowly defined regulations for public procurement and spending are not simply inadequate; they are dangerous. They weaken the bloc’s ability to protect itself from a broad range of Russian hybrid attacks while prolonging Russia’s aggression in Ukraine.
propose a European Defense Production Act to help fast-track processes for public procurement and spending.
The intricate legal issues and colorful characters in Donald Trump's criminal trials will undoubtedly keep the media and the viewing public enraptured for months to come. But when it comes to the 2024 election, all that really matters is how the defendant appears to a narrow sliver of undecided voters.
points out that optics, more than the law or the facts, will be what matters most for the election.
Iran’s mass ballistic missile and drone attack on Israel last week raised anew the specter of a widening Middle East war that draws in Iran and its proxies, as well as Western countries like the United States. The urgent need to defuse tensions – starting by ending Israel’s war in Gaza and pursuing a lasting political solution to the Israeli-Palestinian conflict – is obvious, but can it be done?
Log in/Register
Please log in or register to continue. Registration is free and requires only your email address.
НЬЮ-ЙОРК. Ключ к борьбе с антропогенным изменением климата заключается в переходе к таким типам производства электроэнергии, в результате которых, в отличие от сжигания нефти, природного газа и каменного угля, выбросы углекислого газа (главного «парникового» газа, ответственного за глобальное потепление) станут либо незначительными, либо исчезнут вовсе. Производство электроэнергии с низкими объёмами выбросов углекислого газа может быть основано на солнечной, ядерной и ветряной энергии, или же на использовании электростанций на твёрдом топливе, захватывающих выбросы CO2 и хранящих его.
Политическая проблема проста. Каменный уголь является более дешёвым и лёгким в использовании источником энергии, чем альтернативные источники. Он дешёвый, потому что его запасы изобильны. Его легче использовать, чем энергию ветра или солнца, потому что с его помощью можно вырабатывать электроэнергию круглые сутки, вне зависимости от погодных условий.
Чтобы спасти планету, необходимо побудить поставщиков электроэнергии использовать источники энергии с низкими выбросами углекислого газа, несмотря на низкую стоимость и простоту использования каменного угля. Очевидный способ – обложить использование каменного угля налогом или обязать электростанции получать разрешения на использование каменного угля и сделать налог или стоимость разрешения достаточно высокими, чтобы побудить переход к альтернативным источникам энергии с низкими выбросами углекислого газа.
Предположим, что производство электроэнергии с помощью каменного угля стоит 0,06 доллара за киловатт-час, в то время как солнечная электроэнергия стоит 0,16 доллара/киловатт-час. Налог на угольную электроэнергию должен будет составлять 0,10 доллара/киловатт-час. В данном случае потребители будут платить 0,16 доллара/киловатт-час либо за угольную, либо за солнечную энергию. Тогда электростанции перейдут на солнечную электроэнергию с низкими выбросами углекислого газа. Однако в данном случае в результате перехода плата за электроэнергию увеличится более чем в два раза.
Политики не горят желанием ввести подобный налог, опасаясь неблагоприятной политической реакции. Годами это мешает движению в сторону экономики с низкими выбросами углекислого газа в США. Однако несколько европейских стран успешно ввели идею льготного тарифа, являющуюся ключом к политически приемлемому долговременному решению.
Вместо обложения налогом источника энергии с высокими выбросами углекислого газа, льготный тариф субсидирует источник энергии с низкими выбросами углекислого газа. В нашем примере государство должно выплачивать субсидию 0,10 доллара/киловатт-час солнечной электростанции, чтобы устранить разницу между потребительской ценой в 0,06 доллара и стоимостью производства в 0,16 доллара. Потребительская цена остаётся неизменной, но государство должно каким-то образом оплачивать данную субсидию.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Вот ещё один способ. Предположим, что мы обложим налогом существующие угольные электростанции, чтобы оплатить субсидии солнечным электростанциям, а затем постепенно будем повышать плату для потребителей по мере появления всё новых и новых солнечных электростанций. Сумма, взимаемая с потребителей, постепенно повысится с 0,06 доллара/киловатт-час до полной стоимости 0,16 доллара/киловатт-час, но только в течение всего периода перехода на электростанции нового типа – скажем, в течение 40 лет (что равно сроку эксплуатации новейших современных угольных электростанций).
Допустим, по состоянию на 2010 г. вся система электроэнергии основана на сжигании каменного угля, а плата за электроэнергию для потребителей составляет 0,06 доллара/киловатт-час. Предположим, что к 2014 г. достигнуто 10% 40-летнего перехода к использованию солнечной энергии. Плата для потребителей выросла на 10% разницы между 0,06 и 0,16 доллара, достигнув 0,07 доллара/киловатт-час.
Затем налог на уголь в 2014 г. устанавливается на уровне 0,01 доллара/киловатт-час, чего как раз достаточно для оплаты требуемой субсидии на солнечную энергию в размере 0,09 доллара/киловатт-час. Производители солнечной электроэнергии полностью покроют свои расходы в 0,16 доллара/киловатт-час, поскольку продают электроэнергию потребителям за 0,07 доллара/киловатт-час и получают субсидию в размере 0,09 доллара/киловатт-час. Небольшой налог на уголь способен поддерживать крупную субсидию на производство электричества с помощью солнечной энергии.
Далее предположим, что к 2030 г. переход к экономике с низкими выбросами углекислого газа завершён наполовину. Плата для потребителей за электроэнергию теперь достигла 0,11 доллара, т.е. ровно половины от 0,06 до 0,16 доллара. Налог на уголь теперь достиг 0,05 доллара/киловатт-час, чего как раз достаточно для покрытия субсидии на производство солнечной электроэнергии в размере 0,05 доллара/киловатт-час. Опять же, производители электроэнергии на основе солнечной энергии полностью покрывают свои расходы, поскольку субсидия в размере 0,05 доллара/киловатт-час устраняет разрыв между платой для потребителей (0,11 доллара/киловатт-час) и расходами производителя (0,16 доллара/киловатт-час).
Предположим, наконец, что к 2050 г. всё производство электроэнергии перешло на источники с низким выбросом углекислого газа. Плата для потребителей, в итоге, достигает 0,16 доллара/киловатт-час, чего достаточно для покрытия всей стоимости производства солнечной электроэнергии без дальнейших субсидий.
Данный подход позволяет постепенно повышать плату для потребителей и создаёт веские, непосредственные стимулы для перехода на солнечную электроэнергию. К тому же, госбюджет будет каждый год сбалансирован, поскольку налог на уголь будет покрывать субсидию на солнечную электроэнергетику.
У действительной трансформации в будущие годы будет одно значительное преимущество по сравнению с данным примером. Сегодняшние солнечные электростанции могут быть на 0,10 доллара/киловатт-час дороже по сравнению с угольными, но подобные электростанции будут гораздо менее затратными в будущем благодаря совершенствованию технологий. Таким образом, величина субсидий, требуемая через лет десять-двадцать, будет ниже сегодняшней.
Энергетические споры в США, Австралии и других странах пока что сосредоточены на введении громоздкой системы торговли квотами. Каждый крупный потребитель ископаемого топлива будет должен приобретать разрешения на выбросы CO2, и данные разрешения будут продаваться на специализированных рынках. Рыночная стоимость разрешений будет эквивалентна уплате налога на выбросы CO2.
К сожалению, системы торговли квотами трудно регулировать, и они не дают чётких сигналов о будущей стоимости разрешений. Европа ввела подобную систему, но в других частях мира от неё постоянно отказываются. Вообще, крупнейший успех Европы в пропаганде энергетики с низким выбросом углекислого газа заключается, скорее, в её льготных тарифах и в налогах на уголь в некоторых странах, чем во введении системы торговли квотами.
Настало время для США, Китая, Индии и других крупных экономик заявить о том, каким образом они будут обеспечивать свой собственный переход к экономике с низким выбросом углекислого газа. Небольшой, постепенно увеличивающийся налог на выбросы углекислого газа, обеспечивающий систему льготных тарифов, может завоевать в США политическую поддержку. Он также поможет добиться согласия между крупнейшими экономиками, основанными на угольной электроэнергии, в том числе между Китаем и Индией.
Эффективные долговременные способы борьбы с антропогенным изменением климата, которые являются политически приемлемыми и выполнимыми, действительно существуют. Пришло время воплотить их в жизнь.