КЕМБРИДЖ (США) – Когда госсекретарь США Энтони Блинкен недавно посетил Пекин в попытке стабилизировать отношения с Китаем, многие вопросы, которые он обсуждал с председателем КНР Си Цзиньпином, вызывали острые споры. Например, Блинкен предостерег Китай от передачи России материалов и технологий, которые могут помочь этой стране в её войне против Украины, а также выразил несогласие с территориальными претензиями Китая в Южно-Китайском море и c китайским запугиванием Филиппин (это союзник США). Другие споры касались интерпретации американской политики «одного Китая» в отношении Тайваня, а также американским торговым и экспортным контролем над потоком технологий в Китай.
Примерно в те же числа я тоже находился с визитом в Пекине в качестве председателя китайского-американского «диалога второго трека», в рамках которого граждане, поддерживающие контакты со своими правительствами, могут свободно встречаться и общаться от своего личного имени. Поскольку эти переговоры не имеют официального статуса и не предполагают обязательств, иногда они оказываются более искренними. Именно такими они были на этот раз, когда делегация Стратегической группы Aspen встретилась с представителями влиятельной Центральной партийной школы в Пекине. Это была уже шестая встреча этих двух институтов за последние десять лет.
Как и ожидалось, американцы поддерживали заявления Блинкена по спорным вопросам, а китайцы повторяли позицию своего правительства. Как предупредил один отставной китайский генерал, «Тайвань – это центр всех наших центральных проблем».
Однако ситуация стала интересней, когда участники перешли к обсуждению направлений возможного сотрудничества. Изменение американской политики – переход от взаимодействия с Китаем к стратегии великодержавного соперничества – не исключает возможности сотрудничества в отдельных областях. Организуя эту дискуссию, мы воспользовались аналогией с игрой в футбол: две команды борются между собой, но они бьют по мячу, а не по сопернику, и все играют по правилам внутри белых линий поля.
Рассуждая про метафоры, некоторые китайцы выразили опасение, что особое внимание американцев к созданию «защитных ограждений» в отношениях двух стран стало похожим на закрепление ремней безопасности в автомобиле для того, чтобы тот мог увеличить скорость. Впрочем, большинство участников согласились, что главной целью является всё-таки предотвращение аварии. И в этой связи мы определили семь потенциальных направлений сотрудничества.
Первым и наиболее очевидным направлением сотрудничества является изменение климата, ставящее под угрозу обе страны. Хотя Китай продолжает строить угольные электростанции, он также быстро наращивает долю возобновляемых источников энергии и планирует достичь пикового уровня выбросов углекислого газа к 2030 году, а к 2060 году – углеродной нейтральности. Мы призвали ускорить эти сроки и – с этой целью – расширить научный обмен.
Второе направление – мировое здравоохранение. По мнению учёных, обсуждая начало новой пандемии, надо задаваться вопросом не «если», а «когда». Правительства обеих стран плохо справлялись с пандемией Covid-19, что привело к смерти миллионов людей. Но вместо споров и поиска виновных, мы предложили проанализировать, как наше научное сотрудничество помогло замедлить распространение вирусов SARS в 2003 году и Эболы в 2014 году, и как можно использовать полученные выводы в будущем.
Что касается ядерного оружия, то здесь китайцы защищали быстрое наращивание своих арсеналов на том основании, что межконтинентальные баллистические ракеты имеют повышенную точность, а уязвимость подводных лодок может лишить их возможности ответить, если по ним будет нанесён первый удар. Китайцы повторяли привычные аргументы против согласия на ограничения в рамках контроля над вооружениями до тех пор, пока их арсенал не сравняется с арсеналами США и России. Однако они заявляли о готовности обсуждать ядерные доктрины, концепции и стратегическую стабильность, а также вопросы нераспространения и некоторые трудные случаи (например, Северную Корею и Иран). В этих сферах Америка и Китай уже сотрудничали ранее.
Четвёртое направление – искусственный интеллект (ИИ). Минувшей осенью в Сан-Франциско Си Цзиньпин и президент США Джо Байден договорились начать переговоры о безопасности ИИ, хотя правительства двух стран пока не достигли здесь сколь-либо значительного прогресса. Наша группа согласилась, что этот вопрос требует проведения частных переговоров за закрытыми дверьми, особенно по поводу военного назначения данной технологии. Как выразился один отставной китайский генерал, контроль над вооружениями маловероятен, но есть хороший шанс поработать над достижением взаимопонимания в вопросах концепций и доктрин, а также над определением, что именно означает сохранение контроля человека.
Говоря об экономике, обе стороны согласились, что двусторонняя торговля является взаимовыгодной, однако китайская сторона жаловалась на американский контроль над экспортом передовых типов полупроводников. Америка оправдывает эти меры соображениями безопасности, однако китайцы считают, что такие шаги призваны сдержать экономический рост их страны. Поскольку советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан определил американский подход как строительство «высокого забора вокруг небольшого двора», мы в ответ подчёркивали, что эти меры касаются лишь небольшой доли общей торговли полупроводниками.
Тема переизбытка промышленных мощностей Китая, возникшего благодаря государственному субсидированию, оказалась более трудной. Темпы роста экономики страны замедлились, но вместо мер стимулирования внутреннего потребления, Китай пытается справиться с текущими проблемами за счёт увеличения экспорта (как он уже делал раньше). Мы указывали на то, что мир изменился со времён «китайского шока» в начале столетия.
Но мы не стали поддерживать идею разрыва связей, что оказалось бы плохо для обеих сторон, а договорились разделить экономические вопросы на три группы. На одном конце оказались вопросы безопасности, по которым мы согласились не соглашаться между собой. На другом конце – нормальная торговля товарами и услугами, в которой мы готовы соблюдать международные торговые правила. А в середине – там, где возникают вопросы о субсидировании и избытке производственных мощностей, – мы были бы готовы вести переговоры, отдельно рассматривая каждый случай.
Наша последняя тема касалась межчеловеческих контактов двух стран, которые серьёзно пострадали за три года ограничений, связанных с Covid, на фоне ухудшения политических отношений. Сегодня в Китае учатся менее тысячи американских студентов, а в университетах США проходят обучение около 289 тысяч китайцев (хотя эта цифра почти на четверть меньше прежних пиковых значений). Журналисты сталкиваются с ужесточением визовых ограничений в Китае, при этом учёные обеих стран сообщают о более пристальном внимании к ним чиновников иммиграционных служб. Всё это никак не способствует восстановлению чувства взаимопонимания.
В нынешний период великодержавного соперничества между США и Китаем нам не следует ожидать возвращения к прежней стратегии взаимодействия, характерной для начала века. Но в интересах обеих стран предотвращать конфликты и находить направления сотрудничества там, где это возможно.
КЕМБРИДЖ (США) – Когда госсекретарь США Энтони Блинкен недавно посетил Пекин в попытке стабилизировать отношения с Китаем, многие вопросы, которые он обсуждал с председателем КНР Си Цзиньпином, вызывали острые споры. Например, Блинкен предостерег Китай от передачи России материалов и технологий, которые могут помочь этой стране в её войне против Украины, а также выразил несогласие с территориальными претензиями Китая в Южно-Китайском море и c китайским запугиванием Филиппин (это союзник США). Другие споры касались интерпретации американской политики «одного Китая» в отношении Тайваня, а также американским торговым и экспортным контролем над потоком технологий в Китай.
Примерно в те же числа я тоже находился с визитом в Пекине в качестве председателя китайского-американского «диалога второго трека», в рамках которого граждане, поддерживающие контакты со своими правительствами, могут свободно встречаться и общаться от своего личного имени. Поскольку эти переговоры не имеют официального статуса и не предполагают обязательств, иногда они оказываются более искренними. Именно такими они были на этот раз, когда делегация Стратегической группы Aspen встретилась с представителями влиятельной Центральной партийной школы в Пекине. Это была уже шестая встреча этих двух институтов за последние десять лет.
Как и ожидалось, американцы поддерживали заявления Блинкена по спорным вопросам, а китайцы повторяли позицию своего правительства. Как предупредил один отставной китайский генерал, «Тайвань – это центр всех наших центральных проблем».
Однако ситуация стала интересней, когда участники перешли к обсуждению направлений возможного сотрудничества. Изменение американской политики – переход от взаимодействия с Китаем к стратегии великодержавного соперничества – не исключает возможности сотрудничества в отдельных областях. Организуя эту дискуссию, мы воспользовались аналогией с игрой в футбол: две команды борются между собой, но они бьют по мячу, а не по сопернику, и все играют по правилам внутри белых линий поля.
Рассуждая про метафоры, некоторые китайцы выразили опасение, что особое внимание американцев к созданию «защитных ограждений» в отношениях двух стран стало похожим на закрепление ремней безопасности в автомобиле для того, чтобы тот мог увеличить скорость. Впрочем, большинство участников согласились, что главной целью является всё-таки предотвращение аварии. И в этой связи мы определили семь потенциальных направлений сотрудничества.
Первым и наиболее очевидным направлением сотрудничества является изменение климата, ставящее под угрозу обе страны. Хотя Китай продолжает строить угольные электростанции, он также быстро наращивает долю возобновляемых источников энергии и планирует достичь пикового уровня выбросов углекислого газа к 2030 году, а к 2060 году – углеродной нейтральности. Мы призвали ускорить эти сроки и – с этой целью – расширить научный обмен.
SPRING SALE: Save 40% on all new Digital or Digital Plus subscriptions
Subscribe now to gain greater access to Project Syndicate – including every commentary and our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – starting at just $49.99.
Subscribe Now
Второе направление – мировое здравоохранение. По мнению учёных, обсуждая начало новой пандемии, надо задаваться вопросом не «если», а «когда». Правительства обеих стран плохо справлялись с пандемией Covid-19, что привело к смерти миллионов людей. Но вместо споров и поиска виновных, мы предложили проанализировать, как наше научное сотрудничество помогло замедлить распространение вирусов SARS в 2003 году и Эболы в 2014 году, и как можно использовать полученные выводы в будущем.
Что касается ядерного оружия, то здесь китайцы защищали быстрое наращивание своих арсеналов на том основании, что межконтинентальные баллистические ракеты имеют повышенную точность, а уязвимость подводных лодок может лишить их возможности ответить, если по ним будет нанесён первый удар. Китайцы повторяли привычные аргументы против согласия на ограничения в рамках контроля над вооружениями до тех пор, пока их арсенал не сравняется с арсеналами США и России. Однако они заявляли о готовности обсуждать ядерные доктрины, концепции и стратегическую стабильность, а также вопросы нераспространения и некоторые трудные случаи (например, Северную Корею и Иран). В этих сферах Америка и Китай уже сотрудничали ранее.
Четвёртое направление – искусственный интеллект (ИИ). Минувшей осенью в Сан-Франциско Си Цзиньпин и президент США Джо Байден договорились начать переговоры о безопасности ИИ, хотя правительства двух стран пока не достигли здесь сколь-либо значительного прогресса. Наша группа согласилась, что этот вопрос требует проведения частных переговоров за закрытыми дверьми, особенно по поводу военного назначения данной технологии. Как выразился один отставной китайский генерал, контроль над вооружениями маловероятен, но есть хороший шанс поработать над достижением взаимопонимания в вопросах концепций и доктрин, а также над определением, что именно означает сохранение контроля человека.
Говоря об экономике, обе стороны согласились, что двусторонняя торговля является взаимовыгодной, однако китайская сторона жаловалась на американский контроль над экспортом передовых типов полупроводников. Америка оправдывает эти меры соображениями безопасности, однако китайцы считают, что такие шаги призваны сдержать экономический рост их страны. Поскольку советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан определил американский подход как строительство «высокого забора вокруг небольшого двора», мы в ответ подчёркивали, что эти меры касаются лишь небольшой доли общей торговли полупроводниками.
Тема переизбытка промышленных мощностей Китая, возникшего благодаря государственному субсидированию, оказалась более трудной. Темпы роста экономики страны замедлились, но вместо мер стимулирования внутреннего потребления, Китай пытается справиться с текущими проблемами за счёт увеличения экспорта (как он уже делал раньше). Мы указывали на то, что мир изменился со времён «китайского шока» в начале столетия.
Но мы не стали поддерживать идею разрыва связей, что оказалось бы плохо для обеих сторон, а договорились разделить экономические вопросы на три группы. На одном конце оказались вопросы безопасности, по которым мы согласились не соглашаться между собой. На другом конце – нормальная торговля товарами и услугами, в которой мы готовы соблюдать международные торговые правила. А в середине – там, где возникают вопросы о субсидировании и избытке производственных мощностей, – мы были бы готовы вести переговоры, отдельно рассматривая каждый случай.
Наша последняя тема касалась межчеловеческих контактов двух стран, которые серьёзно пострадали за три года ограничений, связанных с Covid, на фоне ухудшения политических отношений. Сегодня в Китае учатся менее тысячи американских студентов, а в университетах США проходят обучение около 289 тысяч китайцев (хотя эта цифра почти на четверть меньше прежних пиковых значений). Журналисты сталкиваются с ужесточением визовых ограничений в Китае, при этом учёные обеих стран сообщают о более пристальном внимании к ним чиновников иммиграционных служб. Всё это никак не способствует восстановлению чувства взаимопонимания.
В нынешний период великодержавного соперничества между США и Китаем нам не следует ожидать возвращения к прежней стратегии взаимодействия, характерной для начала века. Но в интересах обеих стран предотвращать конфликты и находить направления сотрудничества там, где это возможно.