ЛОС-АНДЖЕЛЕС – С момента вспышки гражданской войны в Сирии ее большой химический арсенал часто пугал как тех, кто находится в зоне конфликта, так и тех, кто находится за его пределами. Теперь Израиль утверждает, что сирийский режим использовал химическое оружие.
Растущие страхи довели президента США Барака Обаму до неоднократных заявлений о том, что в случае использования или перемещения химического оружия Сирией она пересечет «красную черту», за которой режим Башара аль-Асада будет «привлечен к ответственности». Однако практические последствия этих предупреждений остаются туманными.
Насколько бы ни были опасны запасы химического оружия Сирии, эта опасность меркнет по сравнению с другими рисками, которые стали очевидны после того, как сирийские повстанцы захватили базу ракет скад, находящуюся в Аль-Кибаре в отдаленной пустынной местности на северо-востоке страны. Под установкой находились погребенные останки разработанного Северной Кореей ядерного реактора, который израильские военно-воздушные силы уничтожили 6 сентября 2007 года.
Если бы Израиль не узнал о секретном заводе, который был на грани запуска процессов по подготовке материалов для создания атомного арсенала, повстанцы, фактически, сейчас обладали бы радиологическим оружием. Сама угроза могла бы удерживать сирийское правительство в заложниках. Что гораздо более тревожно, если сирийские ученые построили бы там или на любой другой территории, контролируемой повстанцами, лабораторию по извлечению плутония из отработанного топлива реактора, то в руках повстанцев могли бы оказаться ингредиенты для создания атомной бомбы.
К счастью, Сирия на сегодняшний день не столкнулась с этими угрозами. Однако Пакистан, Северная Корея и Иран – все потенциально нестабильные страны с растущим ядерным производством – могут столкнуться с этим в будущем. Насколько миру стоит беспокоиться из-за этого?
История дает основания для оптимизма. В конце концов, страны, владеющие ядерным оружием, смогли сдержать ядерные риски в самых сложных ситуациях. Во время насильственного распада Югославии противники ни разу не вторгались на территорию и не атаковали сербский исследовательский реактор, который работал на оружейном уране. Когда сербские истребители угрожающе низко пролетали над АЭС Словении, они не тронули реактор.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Аналогично, во время культурной революции в Китае введение военного положения пресекло попытки конкурирующих фракций захватить ядерные объекты в провинциях Синьцзян и Цинхай. В 1961 году во время восстания группы бывших французских генералов во Французском Алжире испытания атомной бомбы в Сахаре прошло без сучка и задоринки. И, что самое значительное, в период распада Советского Союза его обширный ядерный арсенал остался нетронутым.
Тем не менее, озабоченность тем, что сирийское правительство может начать интенсивнее использовать химическое оружие на захваченных повстанцами территориях или что повстанцы могут инициировать атаки или ответить с применением трофейного химического оружия, поднимает вопросы об устойчивости сложившейся ситуации и реакции международного сообщества.
Соединенные Штаты, которые стали мировым лидером по сдерживанию угроз применения химического оружия, судя по всему, озадачены. В начале прошлого года министерство обороны США обнародовало данные, согласно которым потребуется 75 000 солдат для того, чтобы обезвредить сирийские химические объекты. После войны в Афганистане и Ираке неудивительно, что подобная оценка не создала мощной волны общественной поддержки для интервенции в Сирию.
Последние заявления официальных лиц США не очень-то обнадеживают. В январе тогдашний министр обороны Леон Панетта заявил, что, рассматривая способы обезвреживания арсенала Асада в ходе конфликта, США не рассматривают варианты, связанные с наземной операцией. Во время той же пресс-конференции председатель Объединенного комитета начальников штабов Мартин Е. Демпси признал, что предотвращение использования химического оружия сирийским правительством потребует настолько точных и всеобъемлющих данных разведки, что это «практически недостижимо». Выступая 17 апреля перед Комитетом по Вооруженным Силам Сената, Демпси добавил, что у него нет уверенности, что американские войска могли бы обезвредить весь арсенал, учитывая количество объектов.
Такие замечания высших военачальников предполагают, что предупреждения Обамы могут быть пустыми. Хуже того, они не очень то убеждают в том, что США смогут справиться с будущими прецедентами, в которых страны с ядерными активами могут оказаться в состоянии восстания, гражданской войны или политического коллапса – и с рисками распространения ядерного хаоса на другие регионы, который может начаться после нарушения внутренней системы обеспечения безопасности ядерных объектов.
Подобные риски требуют изучения и планирования. Однако полагаться на то, что правительство США в одиночку построит наиболее эффективную стратегию в тени возможного внутреннего группового мышления – значит просить слишком много. Внешние исследования – в том числе и опубликованные следственными органами Конгресса доклады, аналитические центры и ученые – могли бы привнести важную информацию.
В тени последствий плохо проведенных Америкой последних военных кампаний и неуверенного планирования в отношении химического оружия Сирии подобные исследования являются самым малым из того, что необходимо сделать Америке и ее союзникам, чтобы предотвратить реализацию суммы всех наших страхов: первого ядерного нападения или преднамеренного крупного радиологического происшествия двадцать первого века.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
In the United States and Europe, immigration tends to divide people into opposing camps: those who claim that newcomers undermine economic opportunity and security for locals, and those who argue that welcoming migrants and refugees is a moral and economic imperative. How should one make sense of a debate that is often based on motivated reasoning, with emotion and underlying biases affecting the selection and interpretation of evidence?
To maintain its position as a global rule-maker and avoid becoming a rule-taker, the United States must use the coming year to promote clarity and confidence in the digital-asset market. The US faces three potential paths to maintaining its competitive edge in crypto: regulation, legislation, and designation.
urges policymakers to take decisive action and set new rules for the industry in 2024.
The World Trade Organization’s most recent ministerial conference concluded with a few positive outcomes demonstrating that meaningful change is possible, though there were some disappointments. A successful agenda of reforms will require more members – particularly emerging markets and developing economies – to take the lead.
writes that meaningful change will come only when members other than the US help steer the organization.
ЛОС-АНДЖЕЛЕС – С момента вспышки гражданской войны в Сирии ее большой химический арсенал часто пугал как тех, кто находится в зоне конфликта, так и тех, кто находится за его пределами. Теперь Израиль утверждает, что сирийский режим использовал химическое оружие.
Растущие страхи довели президента США Барака Обаму до неоднократных заявлений о том, что в случае использования или перемещения химического оружия Сирией она пересечет «красную черту», за которой режим Башара аль-Асада будет «привлечен к ответственности». Однако практические последствия этих предупреждений остаются туманными.
Насколько бы ни были опасны запасы химического оружия Сирии, эта опасность меркнет по сравнению с другими рисками, которые стали очевидны после того, как сирийские повстанцы захватили базу ракет скад, находящуюся в Аль-Кибаре в отдаленной пустынной местности на северо-востоке страны. Под установкой находились погребенные останки разработанного Северной Кореей ядерного реактора, который израильские военно-воздушные силы уничтожили 6 сентября 2007 года.
Если бы Израиль не узнал о секретном заводе, который был на грани запуска процессов по подготовке материалов для создания атомного арсенала, повстанцы, фактически, сейчас обладали бы радиологическим оружием. Сама угроза могла бы удерживать сирийское правительство в заложниках. Что гораздо более тревожно, если сирийские ученые построили бы там или на любой другой территории, контролируемой повстанцами, лабораторию по извлечению плутония из отработанного топлива реактора, то в руках повстанцев могли бы оказаться ингредиенты для создания атомной бомбы.
К счастью, Сирия на сегодняшний день не столкнулась с этими угрозами. Однако Пакистан, Северная Корея и Иран – все потенциально нестабильные страны с растущим ядерным производством – могут столкнуться с этим в будущем. Насколько миру стоит беспокоиться из-за этого?
История дает основания для оптимизма. В конце концов, страны, владеющие ядерным оружием, смогли сдержать ядерные риски в самых сложных ситуациях. Во время насильственного распада Югославии противники ни разу не вторгались на территорию и не атаковали сербский исследовательский реактор, который работал на оружейном уране. Когда сербские истребители угрожающе низко пролетали над АЭС Словении, они не тронули реактор.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Аналогично, во время культурной революции в Китае введение военного положения пресекло попытки конкурирующих фракций захватить ядерные объекты в провинциях Синьцзян и Цинхай. В 1961 году во время восстания группы бывших французских генералов во Французском Алжире испытания атомной бомбы в Сахаре прошло без сучка и задоринки. И, что самое значительное, в период распада Советского Союза его обширный ядерный арсенал остался нетронутым.
Тем не менее, озабоченность тем, что сирийское правительство может начать интенсивнее использовать химическое оружие на захваченных повстанцами территориях или что повстанцы могут инициировать атаки или ответить с применением трофейного химического оружия, поднимает вопросы об устойчивости сложившейся ситуации и реакции международного сообщества.
Соединенные Штаты, которые стали мировым лидером по сдерживанию угроз применения химического оружия, судя по всему, озадачены. В начале прошлого года министерство обороны США обнародовало данные, согласно которым потребуется 75 000 солдат для того, чтобы обезвредить сирийские химические объекты. После войны в Афганистане и Ираке неудивительно, что подобная оценка не создала мощной волны общественной поддержки для интервенции в Сирию.
Последние заявления официальных лиц США не очень-то обнадеживают. В январе тогдашний министр обороны Леон Панетта заявил, что, рассматривая способы обезвреживания арсенала Асада в ходе конфликта, США не рассматривают варианты, связанные с наземной операцией. Во время той же пресс-конференции председатель Объединенного комитета начальников штабов Мартин Е. Демпси признал, что предотвращение использования химического оружия сирийским правительством потребует настолько точных и всеобъемлющих данных разведки, что это «практически недостижимо». Выступая 17 апреля перед Комитетом по Вооруженным Силам Сената, Демпси добавил, что у него нет уверенности, что американские войска могли бы обезвредить весь арсенал, учитывая количество объектов.
Такие замечания высших военачальников предполагают, что предупреждения Обамы могут быть пустыми. Хуже того, они не очень то убеждают в том, что США смогут справиться с будущими прецедентами, в которых страны с ядерными активами могут оказаться в состоянии восстания, гражданской войны или политического коллапса – и с рисками распространения ядерного хаоса на другие регионы, который может начаться после нарушения внутренней системы обеспечения безопасности ядерных объектов.
Подобные риски требуют изучения и планирования. Однако полагаться на то, что правительство США в одиночку построит наиболее эффективную стратегию в тени возможного внутреннего группового мышления – значит просить слишком много. Внешние исследования – в том числе и опубликованные следственными органами Конгресса доклады, аналитические центры и ученые – могли бы привнести важную информацию.
В тени последствий плохо проведенных Америкой последних военных кампаний и неуверенного планирования в отношении химического оружия Сирии подобные исследования являются самым малым из того, что необходимо сделать Америке и ее союзникам, чтобы предотвратить реализацию суммы всех наших страхов: первого ядерного нападения или преднамеренного крупного радиологического происшествия двадцать первого века.