Все должно было быть по-другому. Весной 2000 года Фрэнсис Коллинз и Крэг Вентер объявили на пресс-конференции в Белом Доме о завершении "первого варианта" расшифровки и установления последовательности ДНК человека. Под одобрительные кивки президента Билла Клинтона и премьер-министра Тони Блэра Коллинз и Вентер подтвердили, что расовые классификации не имеют значения на молекулярном уровне: ДНК всех людей одинаковы на 99.9%. Средства массовой информации во всем мире подхватили эту историю, заинтересовавшись решительным научным опровержением расистских взглядов.
Не все так быстро. Хотя, может, все мы и похожи друг на друга на 99.9%, существует три миллиарда комплементарных пар ДНК человека, что оставляет по меньшей мере три миллиона точек отличия (единичные нуклеотидные замены (SNP)) между двумя людьми. И по мере появление новых мощных компьютерных технологий, внимание ученых начинают приковывать эти оставшиеся 0.1% генетических различий.
Но почему всего за несколько лет научное отрицание существования расовых различий между людьми переросло в почти что одержимость поиском этих различий?
Все должно было быть по-другому. Весной 2000 года Фрэнсис Коллинз и Крэг Вентер объявили на пресс-конференции в Белом Доме о завершении "первого варианта" расшифровки и установления последовательности ДНК человека. Под одобрительные кивки президента Билла Клинтона и премьер-министра Тони Блэра Коллинз и Вентер подтвердили, что расовые классификации не имеют значения на молекулярном уровне: ДНК всех людей одинаковы на 99.9%. Средства массовой информации во всем мире подхватили эту историю, заинтересовавшись решительным научным опровержением расистских взглядов.
Не все так быстро. Хотя, может, все мы и похожи друг на друга на 99.9%, существует три миллиарда комплементарных пар ДНК человека, что оставляет по меньшей мере три миллиона точек отличия (единичные нуклеотидные замены (SNP)) между двумя людьми. И по мере появление новых мощных компьютерных технологий, внимание ученых начинают приковывать эти оставшиеся 0.1% генетических различий.
Но почему всего за несколько лет научное отрицание существования расовых различий между людьми переросло в почти что одержимость поиском этих различий?