ЖЕНЕВА. Промышленная политика (ПП) вернулась или, скорее всего, возвращается в моду. Фактически, она никогда и не выходила из моды, даже в странах, твердо придерживающихся принципов свободного рынка. Однако, в пост-кризисном мире, в котором вмешательство государства в экономику подкреплено законодательно, мы будем чаще наблюдать ее проявление. Аналогично, успех Китая и искушение повального следования его модели развития возродили привлекательность ПП как имеющей лучшие инструменты для проведения политики и больший опыт в отношении того, что работает, а что нет – точка зрения, убедительно высказанная Джастином Лином из Всемирного банка.
Фактически, полемика, развернутая профессорами Джошем Лернером и Дэни Родриком из Гарвардского университета на страницах журнала The Economist («Экономист»), показала, что 72% участников голосования выразили доверие преимуществам ПП. Высокопоставленные политики, ответственные за принятие решений, по-видимому, также придерживаются такой же точки зрения, и не только в развивающихся странах, судя по начатой Евросоюзом в прошлом году флагманской инициативе в рамках стратегии до 2020 года и политике США, касающейся природосберегающей возобновляемой (зеленой) энергетики.
Однако в развивающихся странах продолжают действовать прежние опасности ПП. Во-первых, высокопоставленные политики очень часто понимают ее неправильно, как при выборе отраслей промышленности, которые необходимо поддерживать, так и при применении механизмов поддержки. Во-вторых, высокопоставленные политики подвержены «влиянию» сильной личной заинтересованности, особенно в условиях неблагоприятного политического климата, что приводит к протекционизму, неэффективности и излишним расходам.
ЖЕНЕВА. Промышленная политика (ПП) вернулась или, скорее всего, возвращается в моду. Фактически, она никогда и не выходила из моды, даже в странах, твердо придерживающихся принципов свободного рынка. Однако, в пост-кризисном мире, в котором вмешательство государства в экономику подкреплено законодательно, мы будем чаще наблюдать ее проявление. Аналогично, успех Китая и искушение повального следования его модели развития возродили привлекательность ПП как имеющей лучшие инструменты для проведения политики и больший опыт в отношении того, что работает, а что нет – точка зрения, убедительно высказанная Джастином Лином из Всемирного банка.
Фактически, полемика, развернутая профессорами Джошем Лернером и Дэни Родриком из Гарвардского университета на страницах журнала The Economist («Экономист»), показала, что 72% участников голосования выразили доверие преимуществам ПП. Высокопоставленные политики, ответственные за принятие решений, по-видимому, также придерживаются такой же точки зрения, и не только в развивающихся странах, судя по начатой Евросоюзом в прошлом году флагманской инициативе в рамках стратегии до 2020 года и политике США, касающейся природосберегающей возобновляемой (зеленой) энергетики.
Однако в развивающихся странах продолжают действовать прежние опасности ПП. Во-первых, высокопоставленные политики очень часто понимают ее неправильно, как при выборе отраслей промышленности, которые необходимо поддерживать, так и при применении механизмов поддержки. Во-вторых, высокопоставленные политики подвержены «влиянию» сильной личной заинтересованности, особенно в условиях неблагоприятного политического климата, что приводит к протекционизму, неэффективности и излишним расходам.