БЕРЛИН – Фабричное производство продукции животноводства является одной важнейших движущих сил сельскохозяйственной индустриализации. Ее безжалостное расширение способствует изменению климата, вырубке лесов, утрате биоразнообразия и нарушению прав человека – и все это ради того, чтобы удовлетворить нездоровый аппетит западных обществ к дешевому мясу.
Европа и Соединенные Штаты являются крупнейшими потребителями мяса в ХХ веке, где в среднем каждый человек ежегодно съедает 60-90 килограмм мяса – что намного больше, чем требуется для удовлетворения потребности человеческого организма в мясе. Хотя западные нормы потребления в настоящее время стагнируют, а в некоторых регионах даже сокращаются, они все еще остаются намного выше, чем в большинстве других регионов мира.
Между тем, в странах с развивающейся экономикой – особенно в так называемых странах БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китая и Южная Африка) – члены растущего среднего класса меняют свои диеты, делая их похожими на диеты богатых стран. В ближайшие десятилетия, по мере роста доходов, вместе с ними будет расти спрос на мясные и молочные продукты.
Для удовлетворения этого спроса мировые фирмы в сфере агробизнеса попытаются поднять свои показатели производства мяса с сегодняшних 300 миллионов тонн до 450 миллионов тонн к 2050 году, создавая серьезные социальные проблемы и экологическое давление практически на каждом этапе цепочки создания стоимости (кормовая база, производство, обработка и розничная торговля).
Одной из основных проблем с фабричным производством продукции животноводства является то, что это приводит к значительным выбросам парниковых газов – и не только потому, что пищеварительные процессы жвачных животных вырабатывают метан. Отходы от животных, а также удобрения и пестициды, используемые для производства кормов, генерируют большие количества оксидов азота.
Действительно, фабричная модель предлагает значительное изменение характера землепользования и вырубку лесов, начиная с этапа производства кормов. На самом деле, примерно одна треть существующих сельскохозяйственных земель используется для производства кормов, а общая доля земель, используемая для производства продукции животноводства, в том числе для выпаса скота, составляет около 70%.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
При расширенном потреблении мяса один только сектор производства сои практически удвоится, что предполагает пропорциональное увеличение использования ресурсов, таких как земля, удобрения, пестициды и вода. Увеличение отвода урожаев для откармливания скота окажет повышающее давление на продовольственные и земельные цены, что, в свою очередь, будет все больше усложнять для бедных людей во всем мире задачу удовлетворения их основных потребностей в питании.
Что еще хуже, переход от смешанного землепользования или местных систем животноводства к крупномасштабным производствам ставит под угрозу жизни сельского населения, особенно в развивающихся странах. Скотоводы, мелкие производители и независимые фермеры просто не смогут конкурировать с низкими розничными ценами, которые не учитывают реальную компенсацию за реальный вред здоровью и экологии, наносимый данной отраслью. А индустриальное сельскохозяйственное животноводство, с его низкими заработными платами и слабыми санитарно-гигиеническими нормами, не обеспечивает хорошей альтернативы для трудоустройства.
Наконец, существует влияние промышленного производства животноводческой продукции на общественное здравоохранение. Для начала, чрезмерные уровни потребления мяса и молочных продуктов способствуют развитию проблем со здоровьем, связанных с питанием, например ожирения и сердечнососудистых заболеваний. Кроме того, содержание большого количества животных в условиях ограниченного пространства способствует распространению инфекционных заболеваний, которые могут распространяться на людей, таких как птичий грипп. И меры, используемые для смягчения этого риска, такие как назначение низких доз антибиотиков для предотвращения заболевания (и способствования росту), создают кризис общественного здравоохранения, укрепляя устойчивость болезней к антимикробным препаратам.
Добавьте к этому ужасные условия, в которых находятся сами животные, вследствие сопротивления отрасли применению разумных норм по защите прав животных, и можно всерьез задаться вопросом, как вообще отрасли позволили так разрастись. Ответ заключается в ее олигополистической власти, которая позволяет промышленным производителям в отрасли животноводства перекладывать на других свои истинные социальные и экологические издержки, которые затем должны покрываться работниками и налогоплательщиками.
Реальность такова, что существуют и другие способы удовлетворить мировую потребность в мясе и молочных продуктах. В Европейском Союзе необходимо изменить всего два ключевых элемента Общей сельскохозяйственной политики (CAP), чтобы резко снизить искажения в системе производства. Реализация этих изменений станет четким сигналом того, что европейские политики всерьез воспринимают пожелания потребителей.
Первое изменение запретило бы импорт генетически модифицированных кормов и ввело бы требование к фермерам, чтобы они производили как минимум половину кормов для животных на собственных фермах. Четкий набор правил закупок кормов позволит устранить международный дисбаланс питательных веществ и уменьшит силу многонациональных сельскохозяйственных биотехнологических корпораций, таких как Monsanto. Кроме того, жижа и навоз больше не будут перевозиться на большие расстояния, и их можно будет использовать для удобрения собственных земель для производства кормов.
Во-вторых, должно быть запрещено необоснованное введение антибиотиков в корма и системы водопоя. Это вынудит фермеров лечить животных от болезней в индивидуальном порядке, на основе ветеринарной диагностики.
В Соединенных Штатах Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов могло бы запретить нелечебное применение антибиотиков. А департамент США по законопроектам о сельском хозяйстве мог бы оказать усиленную поддержку выращиванию крупного рогатого скота на выпасе, чтобы поощрить более экологически устойчивый подход к производству мяса.
Разумеется, эти действия стали бы лишь первыми важными шагами. По мере развития среднего класса в развивающихся экономиках важно помнить, что существующие западные модели производства и потребления мяса не обеспечивают прочного будущего. Пора создать систему, которая будет соответствовать нашим экологическим, социальным и эстетическим границам.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The escalating war in the Middle East must be understood in a broader context. The fact that the Iranian regime felt emboldened to risk a direct strike on Israel attests to a changing world order in which Western power is increasingly open to challenge.
considers the implications of Iran’s unprecedented decision to launch a direct strike on Israeli territory.
БЕРЛИН – Фабричное производство продукции животноводства является одной важнейших движущих сил сельскохозяйственной индустриализации. Ее безжалостное расширение способствует изменению климата, вырубке лесов, утрате биоразнообразия и нарушению прав человека – и все это ради того, чтобы удовлетворить нездоровый аппетит западных обществ к дешевому мясу.
Европа и Соединенные Штаты являются крупнейшими потребителями мяса в ХХ веке, где в среднем каждый человек ежегодно съедает 60-90 килограмм мяса – что намного больше, чем требуется для удовлетворения потребности человеческого организма в мясе. Хотя западные нормы потребления в настоящее время стагнируют, а в некоторых регионах даже сокращаются, они все еще остаются намного выше, чем в большинстве других регионов мира.
Между тем, в странах с развивающейся экономикой – особенно в так называемых странах БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китая и Южная Африка) – члены растущего среднего класса меняют свои диеты, делая их похожими на диеты богатых стран. В ближайшие десятилетия, по мере роста доходов, вместе с ними будет расти спрос на мясные и молочные продукты.
Для удовлетворения этого спроса мировые фирмы в сфере агробизнеса попытаются поднять свои показатели производства мяса с сегодняшних 300 миллионов тонн до 450 миллионов тонн к 2050 году, создавая серьезные социальные проблемы и экологическое давление практически на каждом этапе цепочки создания стоимости (кормовая база, производство, обработка и розничная торговля).
Одной из основных проблем с фабричным производством продукции животноводства является то, что это приводит к значительным выбросам парниковых газов – и не только потому, что пищеварительные процессы жвачных животных вырабатывают метан. Отходы от животных, а также удобрения и пестициды, используемые для производства кормов, генерируют большие количества оксидов азота.
Действительно, фабричная модель предлагает значительное изменение характера землепользования и вырубку лесов, начиная с этапа производства кормов. На самом деле, примерно одна треть существующих сельскохозяйственных земель используется для производства кормов, а общая доля земель, используемая для производства продукции животноводства, в том числе для выпаса скота, составляет около 70%.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
При расширенном потреблении мяса один только сектор производства сои практически удвоится, что предполагает пропорциональное увеличение использования ресурсов, таких как земля, удобрения, пестициды и вода. Увеличение отвода урожаев для откармливания скота окажет повышающее давление на продовольственные и земельные цены, что, в свою очередь, будет все больше усложнять для бедных людей во всем мире задачу удовлетворения их основных потребностей в питании.
Что еще хуже, переход от смешанного землепользования или местных систем животноводства к крупномасштабным производствам ставит под угрозу жизни сельского населения, особенно в развивающихся странах. Скотоводы, мелкие производители и независимые фермеры просто не смогут конкурировать с низкими розничными ценами, которые не учитывают реальную компенсацию за реальный вред здоровью и экологии, наносимый данной отраслью. А индустриальное сельскохозяйственное животноводство, с его низкими заработными платами и слабыми санитарно-гигиеническими нормами, не обеспечивает хорошей альтернативы для трудоустройства.
Наконец, существует влияние промышленного производства животноводческой продукции на общественное здравоохранение. Для начала, чрезмерные уровни потребления мяса и молочных продуктов способствуют развитию проблем со здоровьем, связанных с питанием, например ожирения и сердечнососудистых заболеваний. Кроме того, содержание большого количества животных в условиях ограниченного пространства способствует распространению инфекционных заболеваний, которые могут распространяться на людей, таких как птичий грипп. И меры, используемые для смягчения этого риска, такие как назначение низких доз антибиотиков для предотвращения заболевания (и способствования росту), создают кризис общественного здравоохранения, укрепляя устойчивость болезней к антимикробным препаратам.
Добавьте к этому ужасные условия, в которых находятся сами животные, вследствие сопротивления отрасли применению разумных норм по защите прав животных, и можно всерьез задаться вопросом, как вообще отрасли позволили так разрастись. Ответ заключается в ее олигополистической власти, которая позволяет промышленным производителям в отрасли животноводства перекладывать на других свои истинные социальные и экологические издержки, которые затем должны покрываться работниками и налогоплательщиками.
Реальность такова, что существуют и другие способы удовлетворить мировую потребность в мясе и молочных продуктах. В Европейском Союзе необходимо изменить всего два ключевых элемента Общей сельскохозяйственной политики (CAP), чтобы резко снизить искажения в системе производства. Реализация этих изменений станет четким сигналом того, что европейские политики всерьез воспринимают пожелания потребителей.
Первое изменение запретило бы импорт генетически модифицированных кормов и ввело бы требование к фермерам, чтобы они производили как минимум половину кормов для животных на собственных фермах. Четкий набор правил закупок кормов позволит устранить международный дисбаланс питательных веществ и уменьшит силу многонациональных сельскохозяйственных биотехнологических корпораций, таких как Monsanto. Кроме того, жижа и навоз больше не будут перевозиться на большие расстояния, и их можно будет использовать для удобрения собственных земель для производства кормов.
Во-вторых, должно быть запрещено необоснованное введение антибиотиков в корма и системы водопоя. Это вынудит фермеров лечить животных от болезней в индивидуальном порядке, на основе ветеринарной диагностики.
В Соединенных Штатах Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов могло бы запретить нелечебное применение антибиотиков. А департамент США по законопроектам о сельском хозяйстве мог бы оказать усиленную поддержку выращиванию крупного рогатого скота на выпасе, чтобы поощрить более экологически устойчивый подход к производству мяса.
Разумеется, эти действия стали бы лишь первыми важными шагами. По мере развития среднего класса в развивающихся экономиках важно помнить, что существующие западные модели производства и потребления мяса не обеспечивают прочного будущего. Пора создать систему, которая будет соответствовать нашим экологическим, социальным и эстетическим границам.